Тасмания тигр. Сумчатый волк или тилацин (лат

Сумчатый волк, или тасманийский тигр (второе название он получил за поперечные полосы на спине), был самым крупным хищным сумчатым австралийского континента, его еще называли мешкопес (Thylacinus cynocephalus).

К моменту появления в Австралии европейцев он сохранился лишь на острове Тасмания. Длина его тела вместе с хвостом достигала 180 см. Сумчатый волк был похож на собаку, но и имел и неожиданное сходство с кенгуру: в случае опасности мог прыгать, встав на задние лапы.

В своей книге А. Э. Брэм писал о сумчатом волке: «Что касается наружности, то в этом отношении сумчатый волк более всего похож на собаку: то же длинное туловище, то же тупое рыло, те же стоячие уши, та же форма головы; лишь более короткие ноги, иное расположение зубов (их – 46), полосатая спина, большие темно-бурые глаза, снабженные мигательными перепонками, и сумка несколько нарушают это сходство. Мех короткий, несколько курчавый, серо-бурого цвета; поперечные полосы – черные».

На людей сумчатый волк никогда не нападал. Зато с собаками расправлялся безжалостно. Европейцы обосновавшиеся на острове Тасмания в начале XIX века, разводили овец и домашних птиц, на которых нападали сумчатые волки. Вот почему в 1840 году им объявили войну. Проворством хищник не отличался. Выйдя на охоту, неторопливо трусил по равнине, пока не натыкался на достойную добычу, зато был способен бежать без устали много часов подряд, пока жертва не выбьется из сил.

Вначале тасманийскому тигру повезло. Его обнаружили довольно поздно – лишь в 1824 году. Правда, обнаружив, тотчас же начали истреблять. Особенно старались фермеры, опасавшиеся за судьбу своих овец. Казалось, судьба животных и так решена, однако правительству Австралии темпы истребления хищников показались недостаточными, и в 1888 году оно объявило премию за каждого убитого волка. Всего таких премий было выплачено 2268, и последняя из них – в 1909 году. В 1914 году они стали настоящей редкостью. Одного сумчатого волка убили в 1930 году, а последний из живших в неволе умер в 1934 году.

В 1938 году правительство Австралии спохватилось, и был издан закон о строгой охране сумчатого волка. За его убийство назначался крупный штраф – в 20 раз больше прежней премии. Но было уже поздно.

Бытует утверждение, хотя и без доказательств, что сумчатого волка видели в 1961 году. Некоторые признаки позволяли полагать, что сумчатые волки сохранились на юго-западе Тасмании, где был создан заповедник площадью 647000 гектаров. Однако в 1979 году австралийское правительство признало, что их больше не существует.

Долгое время жившие в нескольких зоопарках сумчатые волки не давали потомства, и образ их жизни остается по существу неизвестным. Они проводили дни в гротах и других укрытиях разобщенно. Детеныши рождались в период с декабря по март и четыре месяца оставались в сумке матери. Продолжительность жизни сумчатого волка около 8 лет.

В 1982 году, продолжали поступать сообщения о встречах с «тасманийским тигром» в глухих уголках острова. То натуралисты замечали его следы и клочки шерсти, то случайные свидетели видели его полосатую шкуру, промелькнувшую ночью в свете фар автомобиля. Но большинство зоологов склоняется к тому, что тасманийского тигра больше не существует.

Сумчатый или тасманийский волк , или тилацин (Thylacinus cynocephalus ) – вымершее сумчатое млекопитающее, единственный представитель семейства сумчатых волков.

Следует отметить, что к волкам он имел весьма опосредованное отношение, а его предки вымерли в позднем олигоцен – миоцене.

Впервые описание сумчатого волка было опубликовано в трудах лондонского Линнеевского общества в 1808 году натуралистом-любителем Харрисом. Родовое название Thylacinus означает «сумчатая собака», видовое cynocephalus «собакоголовый».

Внешне сумчатый волк и напоминал собаку – туловище у него было удлинённое, конечности пальцеходящими.

Сумчатый волк был самым крупным из хищных сумчатых, а его сходство с волками лишь пример конвергентной эволюции, тем более, что от ближайших родственников, хищных сумчатых, например тасманского дьявола, он резко отличался и размерами, и формой тела.

В длину сумчатый волк достигал 100-130 см, вместе с хвостом 150-180 см, высота в плечах – 60 см, вес 20-25 кг.

Череп сумчатого волка также напоминал собачий, и кстати, в отличие от настоящих волков, у сумчатого волка было восемь резцов, а не шесть,

Шерсть сумчатого волка была короткий, густой и грубый, спина серо-жёлто-бурая, с 13-19 тёмно-бурыми поперечными полосами, идущими от плеч до основания хвоста, и с более светлым брюхом. Морда – серая, с размытыми белыми отметинами вокруг глаз. Уши – короткие, закруглённые, стоячие.

Удлинённая пасть могла открываться очень широко, на 120 градусов, когда животное зевало, его челюсти образовывали почти прямую линию.

Изогнутые задние лапы делали возможной специфическую скачущую походку и даже прыжки на носках, похожие на прыжки кенгуру.

Сумка сумчатого волка, подобно сумке тасманского дьявола, была образована складкой кожи, открывавшейся назад и прикрывающей две пары сосков.

Наскальный рисунок сумчатого волка в местности Убирр

Местные народы Австралии первыми установили контакт с сумчатыми волками. Это подтверждают найденные в большом количестве гравюры и наскальные рисунки, которые относятся не позднее чем к 1000 году до н.э.

К тому времени, когда первые исследователи прибыли в Австралию, этих животных на Тасмании было уже мало. Европейцы, возможно, впервые столкнулись с сумчатым волком в 1642 году, когда Абель Тасман прибыл в Тасманию и его береговая охрана сообщила об обнаружении следов «диких животных, имеющих когти как у тигра».

Марк-Жозеф Марион-Дюфрен в 1772 году сообщил, что наблюдал «тигровую кошку».

Впервые относительно детально сумчатого волка увидел и описал 13 мая 1792 года натуралист Жаком Лабиллардьером.

Однако только в 1805 году Уильям Патерсон, лейтенант-губернатор северной части Земли Ван-Димена (нынешней Тасмании), послал подробное описание для публикации в «Sydney Gazette» .

А первое подробное научное описание было сделано представителем Тасманского Общества, инспектором Джорджем Харрисом только в 1808 году. Харрис сначала поместил сумчатого волка в род Didelphis , который был создан Линнеем для американского опоссума, описывая его как Didelphis cynocephala – «опоссум с головой собаки».

Представление, что австралийские сумчатые существенно отличаются от известных родов млекопитающих, привело к появлению современной системы классификации, и в 1796 году выделен род Dasyurus , к которому и был в 1810 году отнесён сумчатый волк.

В конце плейстоцена и начале голоцена сумчатый волк водился и в материковой части Австралии, а также на острове Новая Гвинея. Однако, есть мнение, что не менее 3000 лет назад он был вытеснен отсюда собаками динго, завезёнными переселенцами-аборигенами.

В историческое время сумчатый волк был известен только на острове Тасмания, где не водились динго. В XVIII и начале XIX веков сумчатый волк был широко распространён и многочислен на Тасмании, пока в 30-х годах XIX века не началось массовое истребление этого зверя, которого считали врагом разводимых фермерами овец.

Он также разорял птичники и поедал дичь, попавшуюся в капканы. О невероятной свирепости и кровожадности сумчатых волков ходили легенды.

Как следствие бесконтрольного отстрела и отлова, к 1863 году сумчатые волки сохранились только в труднодоступных горных и лесных районах Тасмании. Катастрофическое падение его численности произошло в начале XX века , когда на Тасмании разразилась эпизоотия какой-то болезни, вероятно, собачьей чумы, занесённой привозными собаками.

Сумчатые волки оказались ей подвержены, и к 1914 году их остались считанные единицы. Однако даже в 1928 году, когда был принят закон об охране фауны Тасмании, сумчатый волк оказался не внесён в число охраняемых видов. Последний дикий сумчатый волк был убит 13 мая 1930 года, а в 1936 году в частном зоопарке в Хобарте умер от старости последний сумчатый волк, содержавшийся в неволе.

Запрет на их добычу был введён только в 1938 году, а в 1966 году на юго-западе острова, в гористом районе у озера Сент-Клэр, был организован заказник площадью в 647000 га, треть которого позднее преобразовали в национальный парк.

В 2013 году австралийские учёные заявили, что из-за относительно слаборазвитой челюсти сумчатые волки не могли охотиться на овец (что вменялось им в вину и вызвало истребление). Другой причиной исчезновения вида названо его низкое генетическое разнообразие.

В отличие, например, от несомненно уничтоженной фолклендской лисицы, сумчатый волк, возможно, выжил в глухих лесах Тасмании.

В течение последующих лет были зарегистрированы случаи встреч с животным, однако ни один из них не получил достоверного подтверждения. Случаи поимки сумчатого волка неизвестны, а предпринимавшиеся попытки его отыскать не увенчались успехом.

В марте 2005 года австралийский журнал The Bulletin предложил 1.25 млн. австралийских долларов награды тому, кто поймает живого сумчатого волка, но награда до сих пор не востребована.

Сумчатые волки в нью-йоркском зоопарке, 1902 год

Обитал сумчатый волк в негустых лесах и на травянистых равнинах, но был вытеснен людьми в дождевые леса и в горы, где обычным убежищем ему служили норы под корнями деревьев, дупла упавших деревьев и скалистые пещеры.

Вёл обычно ночной образ жизни, однако иногда его замечали гревшимся на солнце. Образ жизни был одиночный, иногда для охоты собирались пары или небольшие семейные группы.

Питался сумчатый волк средними и крупными наземными позвоночными. После завоза на Тасманию овец и домашних птиц они тоже стали добычей сумчатого волка. Часто поедал животных, попавших в капканы, его самого успешно ловили капканами.

По разным версиям, сумчатый волк или подстерегал добычу в засаде, или неторопливо преследовал добычу, доводя её до изнеможения. К недоеденной добыче сумчатый волк никогда не возвращался, чем пользовались более мелкие хищники, вроде сумчатых куниц. Голос сумчатого волка на охоте напоминал кашляющий лай, глухой, гортанный и пронзительный.

На человека сумчатые волки никогда не нападали и обычно избегали встречи с ним. Взрослые сумчатые волки приручались плохо, но молодые неплохо жили в неволе, если им давали, кроме мяса, и живую добычу.

У самок на брюхе имелась образованная складкой кожи сумка, в которой вынашивались и выкармливались детёныши. В неволе сумчатые волки не размножались. Продолжительность жизни в неволе составляла более 8 лет.

В 1999 году Национальный австралийский музей в Сиднее объявил о начале проекта по созданию клона сумчатого волка с использованием ДНК щенков этого животного, которые сохранились в музее в заспиртованном виде.

В конце 2002 года ДНК удалось извлечь, однако образцы оказались повреждены и непригодны для использования. 15 февраля 2005 года было объявлено о приостановке проекта.

Однако в мае 2008 года учёным всё же удалось заставить один из генов сумчатого волка работать в мышином эмбрионе. Источником генетического материала послужил заспиртованный детёныш этого сумчатого хищника, который более ста лет хранится в сиднейском музее.

Встречи и искусство выживания

«Я помню, каким смирным он казался в неволе. Стоя, он достигал двадцати дюймов в высоту, со своим тяжелым туловищем и могучими челюстями. Окрас был темно-желтый, похожий на львиный, а со спины по бокам расходились темно-коричневые полосы. Не похоже, чтобы тигры уцелели в Тасмании, однако если их все-таки найдут, я надеюсь, что их оставят в естественной среде» .

Миссис Мира Дрансфилд, Рокби

«О нем сочиняли небылицы как раз потому, что опровергнуть их было невозможно» . Дэниел Дж. Бурстин, американский историк, занимавший в 1970-ые пост директора Библиотеки Конгресса, писал так не только о тасманийском тигре, но и о самой среде его обитания, Terra Australis Incognita , еще не изученной южной земле - легендарной территории, которая росла, сжималась и расширялась вновь, поскольку на протяжении веков менялись ее карты, с того самого дня, как Абель Тасман, Иде Тьерксон и их товарищи бросили у ее берегов якорь. 1

Слова Бурстина вполне актуальны и для сумчатого волка, и важнейший, - пожалуй, даже единственный – вопрос, связанный с ним, звучит так: может ли он сохраниться в дикой природе? Некоторые австралийцы убеждены в этом; другие считают, что это невозможно.

Если тилацин все таки существует, то это будет настоящим чудом, поскольку практически отсутствуют признанные наукой факты, подтверждающие его существование на протяжении двух третей XX века. Но не только многочисленные случаи, когда возвращаются якобы вымершие виды, свидетельствуют о том, что и наука может ошибаться: есть тысячи задокументированных свидетельств, когда «волка» видели в Тасмании, Новой Гвинее и на всем протяжении материковой Австралии. Либо масса свидетелей все время ошибается, либо тилацин по-прежнему жив и здоров, но сохранился в очень малом количестве и в удаленных местах, где и избегает обнаружения (тогда возможно, и даже очень вероятно, что такая ситуация будет продолжаться бесконечно).

Делает ситуацию еще запутанней тот факт, что из Южной Австралии до сих пор поступают свидетельства о встречах с сумчатым дьяволом, и есть доказательства существования тилацина в XIX веке, - на территории Южной Австралии, собранные Паддли, и в округе Кимберли, предложенные Гилером и Годаром.

Безусловно, эти свидетельства пробуждают в нас оптимизм, - но необходима тщательная проверка, чтобы признать их заслуживающими внимания. Необходимо помнить и о мнении современных ученых о вероятности того, что популяция зверей могла сохраниться до наших дней. Хотя подавляющее большинство фактов свидетельствует против этого, однако есть веские причины, чтобы удержаться от принятия окончательного решения. Они стали последним куском головоломки под названием «сумчатый волк», - но это очень большой кусок.

В 1980-ом зоолог из Службы охраны диких животных и тасманийских парков, Стивен Дж. Смит, опубликовал подробный отчет о положении тилацина в этом районе. В своем докладе он проанализировал все сообщения, зафиксированные с 1936 года до момента публикации доклада: всего 320 случаев. В среднем, получается что-то вроде раза в месяц, на протяжении 24 лет, но на самом деле ситуация совершенно иная. Число встреч увеличивалось каждое десятилетие, сначала постепенно, а затем резко: с 21 встречи в 1940 до 125 в 1970.

Критерии опроса Смит кажутся довольно однозначными:

«Свидетельства, рассматриваемые в данном отчете, принадлежат людям, утверждающим, что видели, или возможно видели, тилацина; или же тем, кто видел животное, которое не смог опознать, но описание которого предполагает, что это мог быть тилацин. Чтобы быть включенным в этот список, описание наблюдателя должно быть достаточным, чтобы идентифицировать увиденное животное как тилацина… соответствовать критериям, используемым для оценки доклада, таким, как описание животного, репутация свидетеля и его знание местной фауны, обстоятельства встречи…коррелировать с другими, ранее полученными свидетельствами и прежними данными о распространении сумчатого волка» 2.

Тем не менее, благодаря человеческой натуре, задача не так уж и проста:

«Очевидно, что свидетельства наблюдателей непосредственно связаны с известностью, которую сулят поиски тилацина, [и кроме того] многие люди, по разным причинам, не желают делать отчеты, и доподлинно известно, что большое количество наблюдений остаются незафиксированными. Некоторые опасаются, что как только информация о местоположении зверя будет разглашена, над сумчатым волком нависнет неминуемая угроза. Другие боятся, что изменения в праве владения и управления землей [последующие в результате доподлинных встреч] поставят под угрозу источник их существования или отдых; кого-то страшат насмешки» 3

Все эти причины актуальны и на сегодняшний день.

Форма оценки, предложенная Службой национальных парков и дикой природы, основана на исследовании серого волка в северной части Скалистых горах, но имеет и определенные отличия от «оригинала». Новая форма исчерпывающе оценивает детали наблюдения, включая: род занятий очевидца (местный житель, рыболов, стрелок, турист и т.д.); доверие к очевидцу (основанное, например, на доверии к нему со стороны соседей); место и продолжительность наблюдения; количество вовлеченных людей; вид транспорта (включая самолет); природа доказательств (живой/мертвый зверь, звуки, экскременты, волосы, крик, останки); описание животного, включающее цвет и размер тела, расположение полос, голову и хвост; расстояние между наблюдателем и зверем (до 1 км включительно); место встречи (дорога, лес, пляж, ручей и т.д.); степень освещенности (Солнце, Луна, свет фар и т.д.); погода и видимость (включая затененное видение); время наблюдения; высота; источник информации (непосредственный, пересказ, газета, музей и т.д.) и соотношение с другими наблюдениями, начиная с 1936 года.

Оценивался каждый элемент встречи. Система оценки проистекает из вышеупомянутого исследования серого волка и имеет наивысшую оценку в 10 баллов для характеристики доверия к наблюдателю и его надежности; не менее 25 пунктов посвящены описанию животного; длительность наблюдения за зверем и описание его крупным планом увеличивает баллы и так далее, до достижения общей оценки. Отчет Смита свидетельствует, что 107 наблюдений заслужили оценку «хорошо» , 101 – «удовлетворительно» и 112 – «плохо» . Спустя двадцать с лишним лет было бы маловероятно, что аналогичный опрос оценил бы свидетельства так высоко. Мало того, что много времени прошло без надежных доказательств существования зверя; немногочисленные эксперты штата, которые по долгу службы имеют дело с наблюдателями, гораздо более строги в своих оценках.

Но все это не останавливает свидетелей, которых в Тасмании с 1936 года по сегодняшний день насчитывается не меньше тысячи. И в самом деле, как организация, отвечающая за сумчатого волка, Служба охраны диких животных и национальных парков не вызывает всеобщего восхищения за то место, которое она отводит зверю. Охотники за тигром и энтузиасты, не состоящие государственной службе, обычно расцениваются как «истинно верующие» ; один из них, житель северо-востока Тасмании Бак Эмберг, поведал об этом публике:

«Пожалуй, теперь можно заставить сотрудников Служба охраны диких животных и национальных парков не делать из охотников за тигром и защитников окружающей среды, вроде нас, «чудаков», как это было раньше. Я не спорю о том, существует ли животное или нет. Сейчас у нас есть около сотни свидетельств, полученных за последние 25 лет от десятков людей, и мы не станем делиться ими со Службой. Она не заслужили нашего доверия … пока что. Зверю придется выживать самостоятельно. Мы надеемся, что однажды получим подтверждение его существования. До тех пор мы желаем пяти возможно уцелевшим группам тигров удачи и счастливого утаивания» 4.

Удаленный от естественной среды обитания тилацина, северо-восток Тасмании, тем не менее, давно известен частыми встречами с сумчатым волком. Они представляют собой треть «хороших» наблюдений Смита и более трети от общего числа свидетельств, с определенной концентрацией на востоке и на юге от Голконды, где живет Эмберг. Географически, северо-восток представляет собой приблизительно 20% земной поверхности острова Тасмания. Какова бы не была причина, но вера в существование «тигра» здесь очень сильна. Жительница Треваллина Кристина Лукас – одна из таких «верующих», причем ее убежденность зиждется на личном опыте. Это типичный пример человека, видевшего сумчатого волка, но ничего не сообщившего об этой встрече. В момент встречи она испытывала лишь «мимолетный интерес» к зверю:

«Я видела тигра в Западной Австралии, в первый день Нового, 1991-ого года. Я не сообщила об этом по нескольким причинам; они сочтут, что это результат тяжелого ночного празднества (хотя на самом деле я не пью), и к тому же тогда я ничего не знала о том, что тигра встречали на Западе…Тот, которого мы видели, переходил дорогу, когда мы сами покинули лесоа хребта Дарлинг и оказались в более открытой сельской местности, направляясь на север от Перта, в сторону Нортэма. Хотя казалось, что он движется по дороге «вприпрыжку», но на самом деле зверь не спешил. Единственная отличие от картинки, которую я видела [в «Australian Geographic» за июль – сентябрь 1986] – задние ноги зверя были не такими высокими. Могу заверить вас, что в тот момент не думала о тасманийском тигре (по пути к семье на автомобиле, полном домочадцев) и я ничего не придумывала! Я рассказала об этом подруге, живущий здесь, в Лонсестоне, и она вспомнила, что несколько лет назад ее старый знакомый сбил «тигра» во время поездки по восточному побережью Тасмании. Он испугался, что ранил зверя, и сообщил об этом в Государственное объединение научных и прикладных исследований (CSIRO) в Хобарте. В качестве доказательства он им предоставил немного шерсти с бугеля своей машины. Интересно, что ему велели никому об этом не рассказывать. Боюсь, что не могу назвать вам ни имени человека, ни год, когда это произошло» 3

На северо-западе, энтузиаст Джеймс Малли в 1972 году сформировал штат «Экспедиционной группы по изучению тилацина» , вместе с Джереми Гриффитом и Бобом Брауном – и он по-прежнему остается активным и заслуживающим доверия охотником за сумчатым волком. Одно из последних свидетельств, которыми он располагает, было о тилацине, преследовавшем вомбатов, и он считает его лучшим за многие годы. Как писал зимой 2002 года «The Mercury»:

«Искатель «тигра» Джеймс Малли, потративший почти полвека в поисках тилацина заявил, что нет оснований не верить этому сообщению. Очевидец отказывается появляться на публике из-за того отторжения со стороны общества, которому часто подвергаются наблюдатели…«Вне всякого сомнения, это был «тигр». Я получаю подобные известия с завидной регулярностью, и все сходится», - говорит мистер Малли, который сразу же отправился в район, где и произошла встреча. «Это не единственный случай, о котором я слышал в этих местах. За последние два года это уже, наверное, пятый случай, и все они повторяются с сезонной периодичностью». Очевидец рассказал, что остановил свой полноприводник, чтобы заняться колесными хабами, и заглушил двигатель. «Вомбаты пробежали на расстоянии пятнадцати метров от него, прямиком в буш», - рассказал мистер Малли, сокративший для интервью время собственных поисков зверя. «Тогда перед ним, тигр был не дальше, чем в пяти метрах. Он был ошеломлен. Тигр остановился. Он наблюдал его больше десяти секунд: тилацин просто замер и уставился на него». Мистер Малли рассказал, что не смог найти в округе тигриных следов, [но] местные условия идеально подходят этому зверю, потому что там много дичи, однако, как и любой зверь, которому грозит вымирание, тилацин очень осторожен» 6.

Гораздо южнее этих мест, в районе реки Стикс и долины Флорентайн, проживает Кол Бейли, который пишет о тасманийском тигре в те моменты, когда не занят его поисками. Он считает, что впервые повстречался со зверем в 1967 году на Куронге – длинной прибрежной полосе, что на юго-востоке Южной Австралии. Встреча со старым тасманийским траппером Регом Триггом побудила Бейли к написанию нескольких коротких анекдотических историй о сумчатых волках, опубликованных в местной газете «Derwent Valley Gazette». Его колонка стала такой популярной, что эти истории стали печататься в газетах по всему миру, и впоследствии были изданы как «Тигриные рассказы» (см. главу 4). Как «истинный верующий», Бейли вправе написать, что его убеждения проистекают из

«..более чем тридцатилетнего личного опыта изучения и поисков этого замечательного зверя, хотя они часто приводили меня к словесным конфликтам с теми, кто не верит в его существование и тотчас же начинает громко кричать о вымирании зверя. Как бы то ни было, я твердо и непоколебимо убежден в том, что сумчатый волк жив» 7

Славно для человека убежденного. Но, как показывает случай, произошедший в другом месте, вера и наука не всегда могут ужиться. Когда-то доктор Боб Браун колебался, пытаясь сделать этот выбор. Тайна сумчатого волка занимала его с детства, и олицетворяла для него саму Тасманию. Она была приманкой, заманившей его в этот островной штат. В 1972 году, будучи еще юношей, он смотрел ABC-TV, и увидел программу «Четыре Угла», где шел спор, касавшийся озера Педдер. Это пробудило его старый интерес и привело к тому, что Браун стал временным заместителем доктора в Лонсестоне. Вскоре это изменилось:

«Когда я приехал туда, у меня не было обычного любопытства туриста по отношению к сумчатому тигру – напротив, это был активный и побуждающий к действию интерес… Да, я помчался к людям, живущим около озера Педдер, но в то же время начал самостоятельно искать информацию о тилацине [и] в скором времени познакомился с Джереми и Джеймсом… Они были искренне убежденными людьми с горящими глазами – не желавшими слышать о том, что зверь давно вымер. Я же был скептиком, и утверждал, что мы должны найти доказательства его существования. Существует множество наблюдений, но мы должны искать доказательства» 8

Браун объясняет свою осторожность шестилетней медицинской практикой и «некоторыми другими разрушающими миф событиями», которые остались в прошлом, но тем не менее, способствовали развитию у доктора аналитического склада ума. За восьмимесячный период существования их команды, было изучено около 250 случаев наблюдения. Для Брауна полное отсутствие материальных доказательств – экскрементов, волос, фотографий, отпечатков лап, - превращает их в простые байки, но его коллеги убеждены в обратном. Впоследствии, по дороге домой, в лонсестонский пригород Равенсвуд, после участия в гонках «Гран-при», Браун видел «тилацина» своими глазами. Доктор был так поражен, что потребовал от Гриффита немедленно вернуться с ним в тот район. Вместе они нашли зверя: «это был грейхаунд с четырьмя полосами во всю спину» 9

Было всего четыре наблюдения, которые искатели не в силах объяснить. Браун считает, что речь идет, скорей всего, о вомбатах или собаках. Его убежденность в том, что сумчатый волк вымер, дополняется раздражением на случаи последовательной и умышленной дезинформации – и речь не о фантастических историях (Эрик Гуилер как-то пошутил, что количество встреч увеличивается рядом с пабами), а о тех, что транслируются на официальном уровне. В 1960-ые полиция, Гуилер и другие охотники за «тигром» исследовали серию убийств овец, якобы совершенных тилацином. В конечном счете, в ловушку угодил зверь, оказавшийся восточноевропейской овчаркой. Дело было закрыто; истребление овец прекратилось. Но и эта история не была обнародована до тех пор, пока бывший инспектор полиции Флеминг не рассказал ее Брауну.

Не дало результатов и изучение образцов волос знаменитого сумчатого волка, убитого в 1961 году двумя рыбаками из Сэнди-кейпа, которые прятали убитого зверя под металлическим листом, - и только потом выяснилось, что труп украден. В то же время, Хобартский Уголовный розыск подтвердил, что волосы действительно принадлежат тилацину. У пасечника Рубена Чарльза тоже было несколько волосков, которые он хранил в стеклянном флаконе. Спустя несколько лет после описанных событий, Браун попросил их у Чарльза, и отправил в Мельбурн, в институт Кейт Тернбулл, где подтвердили, что волосы принадлежат представителю семейства сумчатых. В институте сообщили, что хотя волосы и не могут быть идентифицированы, они определенно не принадлежат талицину.

В другом случае, наблюдение Бена Ломонда принесло несколько отпечатков следов, - как оказалось, принадлежащих обыкновенному вомбату. По мнению Брауна,

«сами ученые скрывали эту информацию. Они внушали людям, что это возможно [т.е., что живые сумчатые волки еще сохранились]. А это была неправда. И это повторялось снова и снова… На протяжении нескольких десятков лет заявления о том, что все эти знаменитые встречи с сумчатым волком, получившие огласку по всему миру, на деле всего лишь фальшивка, считались этаким предательством против Тасмании» . 10

Неизбежная, научно доказанная вероятность того, что тилацин вымер, придает определенное направление размышлениям Брауна, который смотрит не только в настоящее, но в далекое прошлое; тасманийский тигр потратил на свою эволюцию миллионы лет и не смог приспособиться к новой жизни, в качестве «вредного животного» . Доктор полагает, что как и всякий специализированный хищник, тилацин имел свой ареал, и как только зверь вышел за его пределы, это и стало его концом. Этот спор не доставляет Брауну никакой радости. Но когда ему возражали, что факт вымирания этого животного остается недоказанным, в его глазах как будто поблескивали лукавые огоньки: «Так и есть. Невозможно доказать, что в природе не существует, скажем, стада мамонтов или тасманийских эму» 11

Старший сотрудник Службы охраны диких животных и национальных парков, Ник Муни много лет был официальным лицом по вопросам, касающимся сумчатого волка, включая и случаи наблюдения. Его участие в поисках зверя началось, как минимум, в 1982 году, когда Ник принимал участие в двухлетних поисках в районе реки Артур, после того, как его коллега Ганс Наардинг пережил то, что до сих пор принято считать самым достоверным случаем наблюдения животного. Ночью, под дождем, при свете фонарика, Наардинг, пользовавшийся репутацией уравновешенного человека, отлично знающего местную фауну, в течение примерно трех минут наблюдал взрослого тилацина. Он описал зверя как великолепной экземпляр, с двенадцатью черными полосами на песчаного цвета шкуре. Муни построил серию песчаных ловушек, чтобы получить отпечатки лап животного, но вернулся с пустыми руками.

Муни оценивает встречу, произошедшую в 1997 году в Суррей Хиллз, на уровне той, что выпала Наардингу. Еще три последовавших случая наблюдения, отличающиеся высокой точностью, заставили Муни стать непредвзятым в вопросе тилацина. 12

Есть две особенности фауны Тасмании, которые его интригуют. Во-первых, он видит потенциальную связь между находящимся под угрозой исчезновения клинохвостым орлом и существование тилацина:

«У этих видов очень похожий пищевой рацион, и оба они предпочитают для размножения уединенные участки леса. Быть может, сумчатый волк охотился на взрослых кенгуру-валлаби, а орел – на молодых животных, однако сам ресурс распределяется аналогичным образом. Оба вида адаптированы к открытым лесам, хотя способны выжить и в других, менее подходящих условиях, если их выдворят из привычной среды. Думаю, что расположение орлиных гнезд может отлично проиллюстрировать нам возможности тилацина» 13

Тем не менее, есть и обратная сторона, которую он с готовностью признает,:

«Теперь для них [волков] нет недостатка в пище, поэтому они должны встречаться очень часто, - если, конечно, они вообще существуют. Обилие [плотоядных] сумчатых дьяволов – неплохое косвенное доказательство отсутствия тилацинов. Если они существуют, то нужно вообразить себе весьма причудливое стечение обстоятельств, позволяющее объяснить отсутствие пойманных зверей или заслуживающих доверия доказательств, таких, как следы. Если сумчатые волки сохранились в отдаленных районах, то они, вероятно, рассредоточены по участкам, богатым пищей, где, возможно, и будут со временем обнаружены. Вот в чем загвоздка – надо, чтобы произошел невероятный случай (что, по определению, маловероятно) ». 14

Вторая особенность фауны острова по-своему удивительна. Речь идет об интродукции на территорию Тасмании обыкновенной лисицы, осуществленной, по всей видимости, в начале 2001 года (хотя возможно, это случилось на несколько лет раньше). Лисицу (или двух) якобы видели выбегающими с автомобильной палубы парома «Дух Тасмании» в Девенпорте, откуда он прибыл из Мельбурна, где эти звери – обычное явление: их можно встретить, например, неподалеку от моста «Западные Ворота». Впоследствии были высказаны претензии, что лис намеренно завезли для охоты, или даже в качестве мести Службе охраны диких животных и национальных парков, которая строго контролирует природные заповедники. Прошел даже дикий слух, что пятнадцать лисиц завезли в Тасманию на вертолете и выпустили по всему штату! Конечным результатом всего этого стало создание в штате оперативной группы. Завезенные лисы могли истребить многие местные виды и представляли собой угрозу для новорожденных ягнят, - вероятно, куда большую, чем тасманийские хищники XIX столетия, - и кроликов, нередко разводимых вместе с овцами. Лисицы переносят различные болезни, и контролировать их популяцию очень дорого.

Участие Ника Муни в работе этой группы заставило его несколько пересмотреть свои взгляды: «Недавние трудности при обнаружении нескольких лис – хорошее напоминание о том, что мы не можем быть абсолютно уверенными в том, что тилацины вымерли» . 15

Тасманийский Музей и Художественная Галерея (ранее – Тасманийский музей) начиная с середины XIX века был тесно связан с делом сумчатого волка. За последние годы специалисты по сумчатому волку, кураторы зоологической галереи Музея, Дэвид Пембертон и Кэтрин Медлок нередко принимали активное участие в оценке свидетельств наблюдателей, а также предоставляли информацию и выступали с экспертными консультациями частных лиц, кинокомпаний и научных организаций всего мира, поскольку интерес к сумчатому волку неуклонно растет. Это маленькое чудо, но похоже, что интерес не ослабевает, и в обозримом будущем каждая новая встреча со зверем и каждый шаг в области клонирования будут удерживать этого странного хищника в центре внимания, - как и неожиданные повороты, вроде аукциона 2002 года, но котором было продано восемь ковров из шкуры тилацина. По удивительной случайности, аукцион состоялся в субботу 7 сентября – в День видов, находящихся под угрозой исчезновения, который отмечается в Австралии по дате смерти последнего сумчатого волка в хобартском зоопарке.

Тасманийский Музей и Художественная Галерея располагают самой полной коллекцией талицинов в мире, куда входят шкуры, эмбрионы детенышей, черепа, чучела и отпечатки следов, принадлежащие не менее чем 45 особям. Медлок определила материал, относящийся к четырем с лишнем сотням других образцов, хранящихся по всему миру, в том числе и в богатой коллекции лондонского Королевского хирургического колледжа и Музея естественной истории, а также в Оксфорде. Это – прискорбное свидетельство непреднамеренного соучастия тогдашнего Тасманийского музея и органов местного самоуправления в вымирания сумчатого волка путем экспорта живых зверей за границу, тогда когда в самой Тасмании их было уже очень мало. Всю меру ценности этого рассредоточенного, по преимуществу скрытого от глаз публики, и редкого материала можно было оценить на большой выставке «Тасманийский тигр: загадка тилацина» (куратор - Медлок), которая объехала всю страну в 2001 году: ее посетило до полумиллиона человек. Интерес СМИ к выставке был постоянным – не в последнюю очередь потому, что австралийские музеи нечасто выпускают свои сокровища в подобные турне.

Подобный интерес публики можно объяснить как отчасти виноватым восхищением «тигром», так и совокупной интригой мероприятия, но чем бы не была цель выставки, она пробудила изрядный интерес к тилацину. Конечно же, Дэвид Пембертон сохраняет объективность в вопросе вымирания сумчатого волка. Он защитил докторскую диссертацию по сумчатому дьяволу, заполнив многие пробелы в наших познаниях об этом звере, и поэтому может авторитетно рассуждать и о его ближайшем родственнике. Хотя он и отмечает, что, согласно теории популяции, у группы численностью менее 500 особей могут возникнуть большие неприятности, он не исключает возможность существования вполне жизнеспособной группы из всего лишь 50 зверей. В качестве примера он приводит вьетнамского носорога – его популяция может насчитывать всего 10 особей – и слонов Аддо и Книсна – численность каждого из них несколько сотен. Проблема в том, чтобы доказать, что тасманийский тигр существует. Дают ли такую возможность наблюдения?

Пембертон снижает ценность большей их части. Так, исследуя описание встречи со зверем в 2002 году, которая прежде считалась столь же важной, как и описанная Гансом Наардингом, он говорил с видевшей «тигра» парой, задавал им вопросы и слушал их описания животного: видимость ограничивал кустарник, зверь был темным и имел «квадратную грудь» . Последнее, считает ученый, никак не применимо к сумчатому волку. Скорее всего, эти люди видели тасманийского дьявола: «Я считаю, что среднестатистический человек не заметил бы разницы. Дьяволы передвигаются скачками. И люди, как правило, ждут, что дьявол будет весь испещрен белыми отметинами, каким его изображают туристические брошюры, а если он еще и не глазеет на них, как на открытке, люди думают, что перед ними какой-то другой зверь» . 16

Вместо этого он обращается к статистическому анализу, чтобы получить максимально убедительные доказательства, что зверь может обитать в этих местах; в частности, это «область на северо-западе, которую признает большинство биологов: река Артур, Таркин, и по ту сторону Роки Кейп – вот довольно большой участок. Или растянем его чуть дальше на восток, к горе Крейдал, озеру Ли, горе Святого Валентина» . 17

Это большая территория. Популяцию, численностью в пятьдесят – сто зверей, найти здесь будет непросто. В качестве примера Дэвид приводит свою работу с дьяволами, когда он регулярно работал по ночам в густонаселенных зверями районах, но за всю ночь не видел ни одного из них. Он считает, что самым надежным доказательством существования тилацина будет его помет. Взрослый зверь съедает приблизительно одного кенгуру-валлаби или вомбата раз в три дня, что составляет приблизительно 20-30% от массы его тела, и оставляет после себя приблизительно по три кучи экскрементов, часто в специальном месте. По статистике, шансы на обнаружение помета зверя в обозначенной области весьма низкие. Добавьте к этому ночной образ жизни и его склонность к уединению, и «возможность существования зверей здесь достаточно высока, поскольку они встречались в этом районе в пятидесятые годы; они жили здесь» . 18

Он придерживается этой точки зрения и верит, что сумчатые волки очень мобильны: звери могут не только следовать за пищей, но и отступать в случае угрозы. Так, после встречи с Наардингом, тилацины покинули этот район. «Тигры были там. Они ушли» 19

Это - оптимистичное утверждение из уст выдающегося биолога, обладателя большого полевого опыта. Возможно, сумчатый волк заслужил это, после всех перенесенных им преследований со стороны тех, кто сделал Тасманию такой, как видим мы ее сегодня.

Всего два человека - Дэвид Пембертон и Боб Браун – работают над созданием в Хобарте Центра тилацина. Идея собрать в одном месте сотни разрозненных предметов очень заманчива: кажется, что от первых дней существования колонии, когда преподобный Роберт Нопвуд, восседающий на маленьком белом пони, был известной фигурой, замысел Дэвида и Боба отделяют световые годы, но тем не менее, это логично.

Такой центр, которому тасманийцы обязаны своим прошлым, станет постоянным напоминанием о хрупкости жизни и стойкости надежды.

Кадры, снятые в Хобартском зоопарке, Тасмания, в 1911, 1928, и 1933. Два других фильма сняты в Лондонском зоопарке

Мореплаватели открыли юго-западную часть Австралии примерно 400 лет назад. Первые поселенцы стали описывать страшного зверя, обитавшего в этих местностях, позднее его назвали «сумчатым волком», «сумчатым тигром», «тасманийским волком», «тилацином» и «мешкопсом». Последние два названия свидетельствовали о том, что эти волки были похожи на псовых. А тигром этого волка прозвали за то, что шерсть на спине была украшена полосами черного цвета. Этих полос могло быть 13-19.

Внешний вид сумчатого волка

Длина тела этого животного не превышала 130 сантиметров, а хвост составлял в длину 65 сантиметров.

Шерсть у сумчатых тигров была мягкой и курчавой. Окрас меха был сероватым, с черными или желтыми полосками. Самцы были немного темнее самок.

Эти волки относились к многочисленному семейству хищных сумчатых. Мешкопес являлся самым крупным представителем вида. Во внешности тасманийского волка сочетались черты нескольких животных. Более всего он походил на домашнюю собаку, но при нападении на врага, он мог высоко подпрыгивать на задних лапах, как кенгуру, кроме того, на брюхе у него располагалась сумка, открывающаяся назад.

Образ жизни тасманийских волков

Эти животные изначально обитали в травянистых равнинах и негустых лесах, но люди их вытеснили в горные районы. Они находили себе убежища в пещерах и под корнями деревьев. Хотя эти волки вели ночной образ жизни, их можно было встретить, греющимися на солнце. Чаще всего они жили поодиночке, но иногда во время охоты собирались в небольшие группы.

Питались они крупными и средними позвоночными: ехиднами, ящерицами, птицами. Также они нападали на домашний скот. Существуют разные версии тактики охоты. Сумчатый волк мог подстерегать жертву в укрытии или не спеша преследовать ее, пока она не лишится сил. Если волк оставлял добычу недоеденной, то никогда не возвращался к ней повторно.

Во время охоты тилацины издавали гортанный, глухой лай. На людей эти хищники не нападали, а, напротив, избегали встречи с ними. Молодых особей люди приручали.

Размножение сумчатых волков

Как отмечалось, эти животные были сумчатыми. На брюхе у самок имелись складки кожи, образовывавшие сумки. В такой сумке мать вынашивала малышей. Определенного периода размножения у этих животных не было, но детеныши в основном рождались в декабре-марте. Срок беременности составлял всего 35 дней.

Одна самка приносила 2-4 слаборазвитых малыша, которые продолжали развиваться в сумке на протяжении примерно 3-х месяцев. Мать они не покидали до 9-ти месяцев. В неволе тасманийские волки не размножались и жили не более 8-ми лет.

Исчезновение вида

О невероятной агрессии этих волков ходили легенды, поэтому люди их массово отлавливали и отстреливали. К 1863 году эти животные водились лишь в горных труднодоступных местностях. В начале ХХ века произошла катастрофа – разыгралась какая-то болезнь, скорее всего, это была собачья чума, и к 1928 году погибло столько сумчатых волков, что их отнесли к охраняемому виду. Последнюю дикую особь убили в 1930 году, а в 1936 году умер волк в частном зоопарке.

Люди предполагали, что эти животные были живы еще в ХХ веке, просто они прятались в непроходимых лесах юго-западной части Австралии. Но при тщательном изучении их мест обитания, стало понятно, что сумчатые волки являются вымершим видом.

История существования сумчатого волка или, как его еще называют, тасманийского (тасманского) волка, является очень печальной. С приходом европейцев в Австралию началось их нещадное истребление, а потом, когда их численность и так уже находилась уже в критическом состоянии, ситуацию усугубила собачья чума. Сейчас тилацин является вымершим видом. Последний волк умер 7 сентября 1936 года в частном зоопарке в Хобарте от старости.

Несмотря на то, что внешне тилацин больше похож на волка или собаку, его более близкими родственниками являются тасманийский дьявол, или . Ведь тасманийский волк – единственный крупный хищник, относящийся к семейству сумчатых. Его широкий в основании хвост и сумка в виде кожной складки, прикрывающей 2 соска, являются ярким доказательством этого родства.

Порой удивляешься, насколько люди могут быть недальновидными. Вместо того чтобы хорошенько изучить это животное, они его истребляли. Практически целых сто лет у исследователей была такая возможность, но нет. Единственное его официальное описание и картинки были опубликованы лишь однажды, в трудах лондонского Линнеевского сообщества в 1808 году натуралистом-любителем Харрисом. Он то и дал ему название тилацинус киноцефалус, что означает «полосатая собака с волчьей головой».

Сумчатый волк был средних размеров. Длина его тела вместе с хвостом достигала 180 сантиметров, при этом высота в плечах составляла 60 сантиметров. Весил волк около 20-25 килограммов.

Внешне он больше был похож на собаку, чем на волка. Его густой волосяной покров имел серовато-желтый окрас. На спине, задних ногах и в основании хвоста располагались 16-18 поперечных темных полос.

Полосы на задней части тела как у тигра

Даже череп тилацина по форме напоминал собачий. Но особый интерес вызывала его удлиненная пасть. Волк во время зевания мог раскрывать ее чуть ли не до 120 градусов. А особое строение его задних лап придавало походке скачкообразные движения и давало животному возможность вставать на задние лапы.

Огромная и длинная пасть

Эти волки – одиночки. Но для охоты часто собирались в пары или небольшие группки. У этого некрупного хищника и добыча была соответствующих размеров – валлаби, другие мелкие сумчатые, ехидны и даже ящерицы. Свою добычу они изматывали небыстрой, но продолжительной погоней. В естественных условиях обитания тилацины никогда не возвращались к недоеденной туше. Поэтому когда люди пытались их извести, подкидывая отравленные тушки, у них ничего не получилось.

Как и у всех сумчатых млекопитающих – у тилацина имелась сумка с 2-мя сосками, в которой одновременно могли расти от 1 до 4 детенышей. Они рождались совсем крошечными, буквально пару сантиметров, и перебирались в сумку к матери. Там они проводили 3 месяца, а затем самка подыскивала хорошее убежище, где оставляла детенышей и отправлялась на охоту. Сюда же она приносила добычу, а также учила малышей, как с ней расправляться.

До прихода человека на материковую Австралию, сумчатый волк был распространен на значительной части этого материка, а также о. Тасмания и на Новой Гвинее. Но с появлением европейцев и привезенных ими собак динго, жизнь этих сумчатых животных превратилась в ад.

Изначально они обитали в негустых лесах и травянистых равнинах, но затем были вытеснены человеком в дождевые леса и горы, где основными убежищами для них стали норы под корнями деревьев, пещеры и дупла упавших деревьев.

В 30-е года 19 века началось их массовое истребление, вызванное тем, что эти животные якобы повинны в массовой гибели овец. Но это были ложные обвинения. Конечно, сумчатые волки иногда могли украсть у колонистов домашнюю птицу или другую мелкую живность, но приписываемый им вред был преувеличен в десятки раз. Основной причиной гибели овец являлись как раз дикие собаки динго или бродячие собаки, привезенные человеком. Но фермерам было не до разборок, и они объявили сумчатого волка врагом № 1. Началось их массовое истребление.

В результате, тилацины сохранились только на о. Тасмания, куда людям и собакам динго просто так было не добраться. Но в начале 20 века с этими животными произошла еще одна напасть – началась эпидемия собачьей чумы. Таким образом, тасманийский волк был почти полностью повержен. К 1914 году их остались считанные единицы. В 1928 году был принят закон об охране фауны Тасмании, но, несмотря на практически полное исчезновение этого вида животного, оно не было внесено в число охраняемых видов. Так последние сумчатые волки погибли: один 13 мая 1930 года от пули охотника и в 1936 году – в неволе умер последний в мире сумчатый волк.

В наше время, в связи с успешным развитием науки в области клонирования, были предприняты попытки восстановления функции ДНК тилацина. Материалом ДНК послужил заспиртованный детеныш, пролежавший в сиднейском музее более 100 лет. Ген вымершего животного был пересажен в зародыш мыши. В результате, этот ген стал успешно функционировать в организме грызуна. Но для клонирования самого вымершего животного необходимо гораздо больше генетического материала, чем есть сейчас.